Страна и население
Обширную равнину, расположенную в Передней Азии по среднему течению рек Тигра и Евфрата, называют обычно греческим термином «Месопотамия», т. е. междуречье. Однако греки прилагали это название только к северной части области; южную часть равнины называли Вавилонией. Часто в исторической литературе наряду с географическим термином «Месопотамия» употребляется собирательное название «Ассиро-Вавилония». Ко всей стране оно применимо, однако, не ранее конца II тысячелетия до н. э. В настоящее время есть возможность говорить об истории страны, начиная с IV тысячелетия, когда ни Ассирии, ни Вавилонии еще не существовало. Поэтому, говоря о стране в целом, мы пользуемся термином «Двуречье». Реки Евфрат и Тигр имели огромное значение в жизни страны.
В хозяйственном отношении Двуречье, так же как и Египет, являлось страной скотоводческой и ирригационного земледелия. Выпадающих дождей было недостаточно для земледелия, и этот недостаток (как и в Египте) приходилось возмещать искусственным орошением.
Климат Двуречья отличается резкими колебаниями температуры дня и ночи, знойного лета и дождливой зимы, сопровождающейся в северной части Двуречья снегопадами и морозами.
Строительные материалы. Южная часть Двуречья совершенно лишена камня, и основным строительным материалом здесь была глина. Зато в северной части Двуречья (в Междуречье) было достаточное количество хорошего строительного и поделочного камня; известняк, песчаник, базальт добывались на месте, некоторые породы доставлялись из Курдистана, с гор Армении на севере, со склонов Амана на западе.
Данные последних археологических раскопок показывают, что и в Южном Двуречье применялся камень, имевший здесь, однако, второстепенное значение. Так, уже в IV тысячелетии до н. э. в ряде мест Южного Двуречья, наряду с известняками и песчаниками, употребляли так называемой «алебастр-оникс», гранит из Аравийской пустыни, диорит и долерит.
Поделочные породы, вроде яшмы, серпентина, жадеита, агата, ляпис-лазури, находившие себе применение во внутреннем убранстве храмов и дворцов, добывались путем обмена из других стран.
Дерево в строительном деле, по сравнению с глиной, играло второстепенную роль, но уже с ранних времен стали ввозить ценные породы дерева: кедр доставляли с гор Амана и Ливана, самшит и кипарисовое дерево — из горной Армении. В нововавилонское время для внутренней отделки дворцов ввозили из Индии дорогие породы дерева — сандаловое, тисовое и черное. Широко распространенным строительным материалом в Двуречье, наряду с глиной, был тростник.
Большое значение в строительстве Двуречья имел битум (асфальт), являющийся одним из основных естественных богатств этой страны. Очень твердая смесь глины с битумом применялась для замены камня там, где требовалась водонепроницаемость. Битум служил связующим веществом при кирпичной кладке, а также для крепления в стенах мозаичных вкладок и других декоративных элементов здания. Битумом обычно покрывали нижнюю часть стены, чтобы защитить ее от инфильтрации; толстый слой обмазки битумом предохранял деревянные опоры легких построек от муравьев — бича Южного Двуречья.
Двуречье сравнительно мало пользовалось обожженным кирпичом из-за недостатка дерева, необходимого для обжига. Обожженный кирпич применялся главным образом для нижних частей стен общественных зданий и домов наиболее богатых слоев населения. Верхние части этих зданий, а также дома бедноты возводились из кирпича-сырца.
Металлов в самом Двуречье не было. Но золото и серебро умели отлично обрабатывать уже в конце IV тысячелетия до н. э. Во время недавних раскопок царских гробниц в древнем Уре было найдено большое количество высокохудожественных изделий из драгоценных металлов. Для выделки орудий и оружия очень рано употреблялась медь, а со второй половины IV тысячелетия ее стали применять для отделки храмов и дворцов. В XIII в. до н. э., одновременно с Египтом, в Двуречье появилось железо.
Внешние связи Двуречья. Уже в самые отдаленные времена Двуречье, бедное полезными ископаемыми и деревом, должно было завязать сношения и деятельный обмен с окрестными странами. Об этом свидетельствуют археологические находки предметов индского происхождения в Двуречье и изделий последнего в Индии. Связи стран Двуречья простирались на запад до побережья Средиземного моря, на северозапад в Малую Азию, а уже в III тысячелетии до н. э. шли далеко на восток — за пределы Элама и Иранского плоскогорья, доходя до области распространения древнеиндской культуры.
Этнический состав и политическое устройство Двуречья. Двуречье ни этнически, ни политически никогда не представляло собой единства. Начиная с конца IV тысячелетия, южную часть страны населяли два племени — шумеры и семиты.
Шумеры первоначально играли руководящую роль. Около середины III тысячелетия одержали верх семиты-аккадяне, их соседи с севера. Шумерский и аккадский языки существовали одновременно; аккадяне заимствовали у шумеров систему клинописи на глиняных табличках.
После долгой борьбы в конце III — начале II тысячелетия произошло объединение племен шумеров и аккадян в государство Вавилонию с единым вавилонским языком и единой вавилонской культурой. В 1870 г. до н. э. в результате вторжения хеттов Вавилония испытала сильное потрясение, а позже (1746—1171 гг. до н. .э.) была завоевана касситами. Длительное владычество касситов задержало развитие вавилонской культуры и дало возможность возвыситься и расцвести государству Ассирии, северному соседу Вавилонии, с населением смешанного хурито-семитического происхождения.
Говоря об истории Двуречья, его культуре, искусстве, надо иметь в виду не единое государство, как в Египте, a целый ряд государственных организмов, постоянно боровшихся между собой за власть и землю.
В силу больших технических затруднений раскопки в Двуречье начались значительно позднее, чем в Египте. Обследование началось с самой северной, наиболее доступной части Двуречья, с Месопотамии (Древней Ассирии). Раскопки в древней Вавилонии (Шумере и Аккаде), наиболее интересной части страны, начались только в конце XIX в., а по-настоящему были развернуты только за последние 20 лет.
Архаический период и время I династии Ура
Древнейший период истории Двуречья в настоящее время принято условно делить на два больших отрезка: время до начала II тысячелетия, т. е. до возвышения так называемой I династии Ура (одного из центров культуры древнего Шумера), и время расцвета и политического преобладания Шумера в долине Двуречья в начале II тысячелетия.
Общество в начале первого из этих периодов находилось в стадии родовых отношений.
Следующий этап, время культуры Урука и Джемдет Насра (около 3400 — 3000 гг. до н. э.), в хозяйственном отношении характеризуется постепенным переходом от болотного земледелия к ирригационному. Наблюдается дальнейшее развитие обработки металла, развитие внешних сношений и обмена, появление печати (как знака собственности) и к концу этого периода — развитие письменности. Основным строительным материалом Южного Двуречья во все времена, а особенно в древнейший период, как уже сказано, были тростник и глина. Древнейшее жилище имело в плане форму круга или вытянутого прямоугольника.
В наиболее высоких местах заболоченной местности население устраивало в зарослях тростника, достигающего здесь высоты 4—5 м, площадку, нагромождая тростник и покрывая его слоем плотно утрамбованной глины. Стебли тростников вокруг образовавшейся площадки сгибали и их верхушки связывали веревками, свитыми из листьев. Круглая в плане хижина получала вид палатки с острой крышей. Такой каркас будущего жилища переплетался тростником, стены замазывались глиной и завешивались циновками. Крайняя непрочность тростниковых жилищ заставила население очень рано перейти к использованию глины. Однако тростниковый каркас и перекрытия в тростниковых постройках применялись и в более позднее время. В раскопках времени III династии Ура были найдены остатки такого сооружения с о стволов тростника (табл. 74, фиг. 5 и 6).
Раскопки в Тель-Арпачиа. В раскопках Тель-Арпачиа, в 2 милях от развалин древней Ниневии, были найдены остатки целого поселения древнейшего периода. Оно состояло частью из тростниковых хижин, частью из хижин, сложенных из мелкого кирпича-сырца иногда на фундаментах из бута. Характерно наличие большого количества сводчатых хлебных печей, сложенных из кирпича-сырца с подом из битой глины.
В центре поселения, на самом высоком его мeстe, был найден ряд сооружений; во многих отношениях напоминающих гораздо более поздние микенские и критские подземные гробницы — толосы. Все они, за исключением наиболее древних, имели две части: круглое в плате основное помещение и предшествующее ему прямоугольное, соединенные между собою дверью. Нижняя часть стен обеих частей постройки сложена из речной гальки, связанной глиной, верхняя часть сложена из битой глины. Наибольшая длина всего сооружения составляет 16—19 м, наибольший диаметр круглой части 9—10 м (табл. 74, фиг. 1).
Не вполне решен вопрос о форме перекрытий, хотя археологами и были найдены в Тель-Арпачиа остатки очень низкого куполообразного перекрытия круглой постройки.
Посвятительные сосуды в форме круглых жилищ. Древнейший тип жилища — круглого в плане — хорошо известен в настоящее время по целому ряду круглых посвятительных сосудов из стеатита, мягкого темнозеленого камня. Наиболее характерным из них является сосуд (табл. 74, фиг. 6) из раскопок древних Суз в Эламе (около XXX в. до н. э.). Он представляет собой двойную круглую хижину: собственно жилое помещение и примыкающее к нему такое же круглое хранилище. На оттиске печати, найденной также при раскопках древних Суз, сохранилось изображение круглых глинобитных зернохранилищ с куполообразным перекрытием (табл. 74, фиг. 4).
Изобретение высушенного на солнце кирпича, в раннее время очень мелкого, дало возможность перейти от круглой формы жилища к прямоугольной. Найденные глиняные модели прямоугольных в плане жилищ имеют двускатную крышу (табл. 74, фиг. 2 и 3).
Характерно различие в планировке жилищ на севере и на юге Двуречья.
Южный тип жилища. На юге в Шумеро-Аккаде (позднейшей Вавилонии) развивающееся крупное скотоводство и молочное хозяйство требовали охраны жилища и хозяйственных построек. Необходимой частью всякой вавилонской усадьбы был обширный двор, обнесенный прочной оградой; oн служил загоном для скота и местом хранения запасов. Жилище, прямоугольное в плане, располагалось обычно у южной стены ограды, по одной оси со входом, и таким образом своей открытой частью было обращено к свету.
Этот прием планировки постепенно усложнялся пристройкой разных хозяйственных сооружений с внутренней стороны ограды. Позже в развитой форме вавилонская усадьба представляла собой двор, окруженный постройками. В некоторых случаях вокруг этого двора имелась галлерея, шедшая на уровне второго этажа. Помещения освещались со двора, жилища строили без окон. Очаг, служивший для приготовления пищи, обычно устраивали вне жилого помещения.
Северный тип жилища. В северной части Двуречья, в позднейшей Ассирии, в силу климатических условий развивался иной прием плакировки жилищ. В суровое время года на севере очаг должен был обогревать жилое помещение. Именно очаг, а не открытый двор, и был центром жилища северного типа и обусловливал его планировку. Одной из характерных черт северного дома является размещение входа; вход находился в одной из длинных стен сбоку, тогда как очаг располагался по оси торцовой стены. Жилище Северного Двуречья обычно не имело центрального внутреннего двора; если двор и существовал, то его располагали перед домом.
Монументальное строительство. В Южном Двуречье благоприятные условия для развития новых форм строительства привели к изобретению формованного кирпича, а по воде доставлялся тесаный камень, который шел на постройки и для устройства платформ, защищавших постройки от разливов.
Время расцвета культуры Урукa и Джемдет Насра в строительном деле было отмечено появлением монументальной архитектуры.
Раскопки в Уруке (Варке). Очень много нового внесли в наши представления об архитектуре второй половины IV тысячелетия раскопки в Уруке (Варке) — городе, вокруг которого, по преданию, соорудил стены герой Гильгамеш. Эти стены имели стратегическое значение в период становления классового общества и все усиливавшейся борьбы классов между собою.
Первоначально это были простые земляные насыпи, которые укреплялись тростниковыми оградами. Вблизи ворот насыпь делали вертикальной. Во влажном воздухе Двуречья, при сильных ливнях, глинобитная вертикальная стена прочнее наклонной, и поэтому с момента изобретения формованного кирпича перешли к вертикальной кладке стен.
В качестве каркаса для глинобитных стен применяли пальмовые стволы или связки тростника. В промежутках натягивали циновки, которые, несколько выпячиваясь от давления глины, создавали незначительную криволинейность профиля стены.
Стена с каркасом из пальмовых стволов представляла собою снаружи чередование полукруглых выступов стволов и небольших впадин между ними. Когда надобность в каркасе из пальмовых стволов отпала, чередование ниш и выступов стены было сохранено как декоративный прием. Также и циновкой продолжали пользоваться как декоративным элементом.
«Красный храм» в Уруке. При раскопках Урука был открыт самый ранний из известных нам в Двуречье храмов, так называемый «Красный храм». Он, как и все крупные постройки того времени, стоял на искусственной насыпи; кроме того, под него была подведена платформа из тесаного камня (табл. 74, фиг. 7). Характерно применение в этом храме массивных опор, сложенных из сырцовых кирпичей и сплошь покрытых разноцветной мозаикой из глиняных «гвоздей», шляпки которых плотно прилегали друг к другу, подражая узорам циновки. При раскопках Урука было найдено большое количество таких штифтов в форме большого гвоздя с плоской головкой. Стержни «гвоздей», сделанные из отлично обожженной горшечной глины, были прямыми или согнутыми под прямым углом (табл. 74, фиг. 8 и 9).
Гвозди с прямым стержнем забивались в сырцовую стену. Их плоские головки, украшенные цветными розетками из вкладок черного, белого и красного цвета, создавали на поверхности стены пеструю сетку узора. Гвозди с согнутым стержнем первоначально служили для крепления циновок на глинобитных стенах.
С изобретением обмазки стен надобность в гвоздях отпала, но они были сохранены уже как декоративный элемент постройки.
Время расцвета Шумера при I династии Ура
Начало культурного расцвета Шумера и ее политического преобладания в Двуречье можно отнести условно к 3000 г. до н. э. Внешним событием, отмечающим начало этого периода является возвышение одной из южношумерских племенных общин с политическим центром в Уре (современный Мукаяр).
Во главе отдельных общин, в Шумера в III тысячелетии стояли так называемые «энси» (в прежнем чтении «патеси»). Они считались наместниками верховного божества общины. Являясь крупнейшими собственниками земель и стад, они, как преемники прежних племенных вождей, должны были созывать ополчение, предводительствовать в бою, заботиться об укреплении города, руководить всеми ирригационными и строительными работами в своей области. Изобразительное искусство Шумера чаще всего, увековечивало этих энси в роли военачальников или строителей.
Культура и искусство Южного Двуречья в древнейшее время влияли на искусство всего Двуречья, а следовательно, и на его архитектуру.
Строительная деятельность в этот период могла широко развернуться благодаря даровому труду военнопленных и развитию сети сухопутных дорог и каналов, облегчавших доставку отсутствующих в Двуречье материалов — камня, дерева и металла. Большое значение имело также развитие техники выделки кирпича.
Строительства периода раннего расцвета Шумера. Жилище, вероятно, мало разнилось от типов предшествующего периода. Наибольшее внимание уделялось строительству ирригационных сооружений. Развитие культа богов вызвало усиленное строительство храмов и так наз. «зиккуратов», существенной части большинства храмов Двуречья (зиккурат — аккадское слово, обозначающее вершину; по-шумерски этот тип ярусной постройки носил название «э-кур», т. е. «дом горы»).
Xpaм в Тель-эль-Обейде. Одно из древнейших монументальных сооружений — храм в Тель-эль-Обейде (табл. 75, фиг. 1—4) — датируется найденной в храме каменной вотивной дощечкой (около 3100 г. до н. э.).
Храм был посвящен богине плодородия, земледелия и скотоводства.
На невысоком естественном холме была устроена платформа из плотно утрамбованной глины размером в 32 м х 25 м, ориентированная углами по странам света. Нижняя часть подпорных стен платформы была сложена из плит известняка, размером в 20 см х 30 см. Выше стены были сложены из кирпича. Нижняя часть стены платформы была гладкой, выше поверхность стены членилась чередованием вертикальных выступов и впадин, глубиною не более 15 см, так что какого-нибудь конструктивного значения это членение стены иметь не могло. Оно являлось чисто декоративным пережитком древнейших форм строительства.
Подпорные стены платформы до половины своей высоты были обмазаны битумом для предохранения их от влаги, выше они были выбелены.
Резкий контраст белого и черного создавал цветовое членение стены по горизонтали, в то время как чередование вертикальных ниш и выступов создавало рельеф и игру светотени.
На платформу вела лестница, ступени которой были сделаны из плит чрезвычайно твердого белого известняка, отлично отесанного; плиты имели длину 1,95 м и около 0,86 м высоты.
Храм стоял в южном углу платформы на незначительном расстоянии от ее края. Стены его были сделаны из кирпича-сырца. Благодаря очень тщательным раскопкам удалось реконструировать его юго-восточный фасад (табл. 75, фиг. 2).
Поверхность цоколя храма была украшена глиняными «гвоздями», прямые стержни которых были укреплены в сырцовой кладке медными петельками, заклиненными в толще кладки деревянными вкладышами. Шляпки гвоздей были инкрустированы черно-бело-красными камешками в форме цветочных лепестков.
Стена членилась вертикальными выступами и неглубокими нишами. В нишах были установлены скульптурные изображения бычков из дерева, обитого отлично прочеканенными медными листами. Выше обреза ниш шла длинная лента рельефного фриза с медными фигурами лежащих бычков.
На некотором расстоянии друг от друга еще выше были укреплены медными кольцами и штырями с деревянными вкладышами две ленты фризов, на этот раз уже не рельефных, а совершенно плоских.
Нижний фриз изображает молочную ферму храма богини-коровы Нин-Хурсаг (табл. 75, фиг. 4) и представляет собою медную раму со вложенной в нее мозаикой: фон сложен из кусочков черного шифера, фигуры вырезаны из белого перламутра, который был, вероятно, раскрашен. Верхний фриз, тоже из черного шифера и перламутра, изображает священных птиц богини, идущих в храм.
Таким образом, стены сооружения были расчленены и в вертикальном и в горизонтальном направлениях.
На фасаде очень умело были размещены скульптурные и мозаичные украшения, усиливавшие перспективное сокращение в вертикальном направлении: внизу были расставлены круглые скульптуры, несколько выше рельефные изображения, над ними — плоский фриз мозаики, и еще выше тоже мозаика, но с очень редко рассеянными по черному фону белыми фигурами птиц.
Перед входом в храм был, по-видимому, портик с двумя деревянными обитыми медью колоннами и такими же балками (табл. 75, фиг. 2). Вторая пара колонн, меньших по высоте и покрытых черно-бело-красной мозаикой по битуму, поддерживала незначительный вынос стены над дверью в храм; в стену был заделан геральдический горельеф из меди (размерами 2,37 м х 1,07 м), изображавший священного орла с львиной толовой, держащего в когтях двух оленей (табл. 75, фиг. 3). Этот рельеф — одно из лучших произведений искусства того времени, дошедших до нас.
Совершенно неожиданной была находка свободно стоявших деревянных опор, существование которых в древнем Двуречье до последнего времени отрицалось. Рисунок мозаики из красно-бело-черных камешков по слою битума, покрывавшего деревянный слой, подражал поверхности ствола финиковой пальмы. Баз и капителей не найдено.
По сторонам входных дверей стояли скульптурные изображения львов, вырезанные из дерева и по слою асфальта обитые чеканными медными листами; глаза и языки животных были сделаны из цветных камней.
Храм в Тель-эль-Обейде должен был производить очень сильное впечатление. Умелое распределение черно-бело-красного цвета, игра светотени в нишах и выступах дополнялась красноватым блеском меди, использованной для украшения храма. Архитектура этого храма является самым ранним, из дошедших до нас, примером синтеза искусств.
Очень характерно, что прием украшения стены вкладками, инкрустацией, цветной каменной мозаикой и рельефом, заменивший древний обычай обивания циновкой, встречается не только на юге Двуречья; при раскопках дворцов города Киша в Аккаде и города Мари на среднем Евфрате найдены были мозаичные стенные композиции, по технике совершенно совпадающие с только что рассмотренными (табл. 74, фиг. 7 и 8).
Это свидетельствует о широком распространении шумерской техники и шумерского искусства.
Ур времени I династии. Холм, на котором стоит Ур, граничил с одной стороны с Евфратом, а с другой — с каналам, орошавшим поля и служившим выходом в близ лежащий Персидский залив, в те времена доходивший до самого Ура. Канал служил одновременно и для стратегической защиты города.
Установить характер планировки древнейшего поселения невозможно, так как остатки жилищ того времени до нас не дошли. Дошедшие до нас остатки центрального архитектурного комплекса относятся главным образом уже к более позднему времени.
Центральная, наиболее высокая часть холма была занята царским дворцом и храмом Наннара — бога луны, верховного городского божества,— с зиккуратом.
Наибольшее количество важных деталей для решения вопроса о приемах строительства конца IV тысячелетия и первой половины III тысячелетия, дали так называемые «царские» могилы, вскрытые в 1927—29 гг.
Гробницы в Уре. Гробницы были устроены на скате холма за чертой города. Склепы их состояли из одного, двух, трех или четырех помещений. Наиболее известной из них является так называемая гробница царицы Шубад и царя Абарги (табл. 75, фиг. 9).
Центральное погребение в каменном склепе оказалось разграбленным в древности. Его условно приписывают Абарги, надпись которого здесь найдена. Соседняя могила принадлежала Шубад, царице, или верховной жрице Ура. В обеих могилах найдены чрезвычайно богатый заупокойный инвентарь, колесницы, запряженные волами и ослами, золотая, серебряная и медная утварь, украшения из драгоценных металлов и цветных камней. В могиле были погребены воины почетной стражи, погонщики волов и конюхи, служанки и целые хоры женщин, одетых в пурпуровые одежды, в золотых и серебряных венцах, с музыкальными инструментами в руках. Все говорит о массовых человеческих жертвоприношениях при какой-то религиозной церемонии.
Одна из наиболее древних и вместе с тем наиболее глубоких гробниц представляла собою шахту, размерами в 12 м х 9 м; на дне этой шахты были устроены три склепа со стенами, сложенными из бута на глиняном растворе. Все помещения были перекрыты коробовыми сводами с конхами в торцах; поперек всех четырех углов были положены камни, игравшие роль пандативов и служившие переходом от прямоугольного в плане склепа к полуциркульным конхам. B конхах на стенах и на полу частично сохранилась обмазка со следами росписи. Дверные проемы гробниц были перекрыты ложными арками.
Период между I и II династиями Ура
Вслед за периодом политического преобладания в Шумере города Ура и расцвета его культуры при I династии (ее правление длилось 171 год) наступил долгий период поочередного возвышения в Двуречье ряда других центров не только Шумера, но и Аккада.
Сокрушительный удар экспансии Шумера нанес царь семитского Аккада Саргон. Завоавав Урук и разрушив его древние укрепления, он захватил Ур и дошел до Персидского залива.
Саргону удалось осуществить полное, хотя и кратковременное, объединение страны. Его власть простиралась от «Кедрового леса» — Ливана до «Серебряных гор» — Тавра. Попытка некоторых городов восстать против Саргана кончилась жестокой расправой с непокорными.
Блеск династии Саргона поддерживался и его преемниками, особенно Нарамсином. Его поход против горного племени лулубеев был увековечен на так наз. стелле Нарамсина, одном из наиболее блестящих памятников аккадского искусства. В раскопках этого времени впервые были найдены орудия из железа.
Расцвету Аккада середине III тысячелетия положило конец нашествие гутиев, горных племен: восточных окраин.
Изгнание гутиев явилось началом нового блестящего возрождения Шумера под главенством древнего центра, Ура халдейского, при царях так называемой III династии Уpa.
Строительство в начале III тысячелетия до н. э. От III тысячелетия сохранилось большое количество надписей, свидетельствующих о том, что в течение всего этого периода строительство являлось важнейшей задачей правителей.
Искусство Двуречья носило религиозный характер и было консервативным. Восстанавливая какой-нибудь из наиболее почитаемых храмов, последующие поколения стремились воссоздать его по возможности с полнейшей точностью. Поэтому очень часто только форма кирпичей и характер кладки, а также вотивные «гвозди» дают возможность определить, к какому времени относится данная постройка.
Опорные столбы из кирпича. Самым важным памятником Лагаша времени царя Гудеа (около 2400 г. до н. э.) являются круглые опорные столбы из лекальных кирпичей.
Нижняя часть каждого такого столба была сложена из центрального круглого кирпича, от которого радиусами расходились восемь кирпичей секториальной формы имеющие с внутренней стороны выкружку, плотно прилегающую к центральному кирпичу. Схема последующих слоев кладки была иная: восемь треугольных кирпичей сходились к одному центру вершинами, шесть других, изогнутой формы, охватывали их кольцом. Таким путем создавалась перевязка швов. Раскопки в Кише вскрыли в развалинах дворца целую колоннаду из таких столбов. Важно отметить, что хотя свободно стоящая опора не приобрела в Двуречье такого большого значения и развития, как в Египте, однако и там она были хорошо известна.
Строительная техника. Приступая к постройке храма, дворца или укрепления, предварительно чертили его план. Чертежи планов, сделанные на глиняных табличках и относящееся к разным временам, неоднократно находили при раскопках. На планах обозначались иногда размеры отдельных частей; масштаб в этих планах, однако, не соблюдался.
Орудия строительства не сохранились. Для подъема материалов на высоту наряду с насыпями около платформы сооружаемого храма пользовались также и приставными лестницами. На рельефе Урнамму (период III династии Ура) по приставной лестнице каменщики несут кирпичи на головах в корзинах.
Характерно что некоторые названия мер длины имели связь со строительным делом. Основной мерой был «локоть», равный приблизительно 495 мм. Тридцатой частью локтя являлся «палец» (0,0165 м), а 130 локтей были равны «измерительному шнуру» (59,40 м).
На коленях одной из статуй Гудеа, найденных в раскопках Лагаша, так называемой статуи «архитектора с линейкой», лежат резец каменщика и линейка, на которой сохранились деления; по длине она равняется 0,264 м; одна ее сторона разделена на 16 равных частей; четыре из них делятся, в свою очередь, на 2, 3, 4 и 6 частей. Другая сторона линейки тоже имеет 16 делений, из которых два разделены, в свою очередь, на 12 и на 18 делений. Эта линейка является единственным эталоном линейных измерений, дошедших до нас от III тысячелетия до н. э.
Города и жилища времени Аккада и III династии Ура
Во вторую половину третьего тысячелетия до н. э., при III династии Ура, Южная Месопотамия переживала период своего блестящего хозяйственного расцвета. Поддержание и развитие системы искусственного орошения обеспечили высокий уровень производительности месопотамского сельского хозяйства — этого главного источника богатства страны. В многочисленных и нередко густо населенных городах широко развивались промышленность и торговля. Особое значение приобрела, по-видимому, переработка имевшейся в изобилии местной шерсти, в ковры и высококачественные ткани, находившие себе широкий сбыт не только на внутреннем, но и на внешнем рынке. Объединение всей Месопотамии под единой властью дало возможность торговым городам использовать исключительно выгодное в коммерческом отношении географическое положение страны. В роли крупных хозяев и предпринимателей выступало в особенности жречество, группировавшееся вокруг храмов, представлявших собой своеобразное объединение культового центра, суда, школы, банка, крупного сельскохозяйственного предприятия и ремесленных мастерских. Необходимо отметить большую роль письменной фиксации всех сколько-нибудь значительных фактов хозяйственной и политической »жизни, высокий уровень учета, а также относительно высокий уровень измерительной техники, имеющей такое важное значение в строительном деле. Об этом свидетельствуют дошедшие до нас от этого времени математические (записи, как, например, изложение приема вычисления площади неправильной формы и таблицы квадратных и кубических корней.
Верхушка месопотамского общества («амелу») представляла собой довольно тесно спаянную социальную группу; в особенности это проявлялось во взаимоотношении светской и духовной власти. Царь, «фермер бога», т. е. его земной наместник, являлся в то же время и верховным жрецом, больше того — земным богом. Его опорой, помимо жречества, суда и администрации, служила постоянная армия, кадры которой состояли из опытных воинов, получавших за свою службу земельные наделы. Основная масса населения делилась на свободных и рабов. В числе первых встречались люди всевозможных профессий, начиная от земледельца и рабочего и кончая купцами, помещиками, предпринимателями и представителями умственного труда. Удельный вес рабства в общей массе населения не представляется достаточно ясным.
Город Ур. В период своего наибольшего расцвета, при III династии, Ур был столицей крупной державы, мало уступавшей по размерам своей территории позднейшим государственным образованиям Ассирии и Вавилонии. В те времена Евфрат, изменивший впоследствии свое русло, протекал мимо самого города, а система каналов давала возможность поддерживать в обширном районе вокруг него цветущее сельское хозяйство. Близко к городу подходил тогда и Персидский залив, что делало географическое положение Ура, на выходе Евфрата в море, исключительно благоприятным для развития торговли в крупных масштабах. В городе было в те времена два порта, и предполагают, что количество его населения, судя по размерам общей площади города и густоте его застройки, доходило до полумиллиона жителей.
Схема городского плана Ура типична для большинства укрепленных городов древности: в центре — цитадель, где сосредоточены главные святилища, некоторые правительственные здания и царский дворец; вокруг нее — обнесенный валом и стенами внутренний город; затем — широкое кольцо пригородов (табл. 77, фиг. 2; табл. 78, фиг. 1). В архитектурном отношении наиболее интересна цитадель, раскопанная археологами в течение двух последних десятилетий. Эта цитадель представляла собой внушительный архитектурный ансамбль, неоднократно достраивавшийся и перестраивавшийся на протяжении трех тысячелетий своего существования, хотя при перестройках долгое время в точности следовали плану старых сооружений. К сожалению, степень разрушения архитектурных памятников, выстроенных из сырцового и обожженного кирпича, настолько велика, что об их архитектурном облике приходится судить главным образом лишь по более или менее вероятным реконструкциям. Наиболее достоверный материал представляют собой планы отдельных зданий, выявляющие с большей полнотой, чем в других местах Месопотамии, своеобразные группы некоторых типов ее древнейших архитектурных сооружений.
Над всем архитектурным ансамблем цитадели Ура доминировал его зиккурат, стоявший на платформе, поднятой на десять метров над уровнем окружавшей город равнины.
Основание зиккурата в Уре (табл. 78, фиг. 1а и 2; табл. 77, фиг. 3; табл. 79, фиг. 1 и 2) было прямоугольным, как в древнейших египетских пирамидах, а не квадратным, как в гладких пирамидах IV династии или в более поздних зиккуратах — ассирийских и вавилонских. Длина сторон его основания — 65 м и 43 м, высота нижнего уступа — 9,75 м. Высота всего зиккурата приблизительно 21 м. Наклонные стены башни, облицованные обожженным кирпичом, были расчленены чередованием вертикальных ниш и выступов — постоянным; декоративным приемом в монументальном зодчестве Двуречья.
Зиккурат имел четыре яруса. Все они были связаны между собою наружными лестницами или пандусами. Нижний уступ был обмазан битумом; второй уступ, размерами в плане 37 м X 23 м и высотой в 2,50 м, облицован красным обожженным кирпичом, третий был выбелен. В позднее время на самом верху стояло еще небольшое строение, облицованное голубым глазурованным кирпичом.
На первую террасу зиккурата от храма Наннара вела размещенная перпендикулярно к северо-восточной стене зиккурата главная лестница шириною в 5 м, сто ступеней которой, сложенные из кирпича, были облицованы белым известняком; кроме этой главной лестницы, были еще две боковые, расположенные вдоль стены, тоже наружные.
Обнаружена тщательная прокладка всего массива зиккурата дренажными трубами с выходными отверстиями на большой высоте. Можно предполагать, что террасы зиккурата были озеленены, и тщательный дренаж был необходим для отвода излишка влаги. С севера у подножия зиккурата располагалось святилище главного бога Ура—Наннара (табл. 78, фиг. 1 в). Преддверием к святилищу служил просторный двор, примыкавший с северовостока к платформе зиккурата г. Двор этот и
платформа зиккурата были окружены кольцом узких помещений, по-видимому, складов, зажатых между двумя массивными стенами. Двор святилища был расположен на три метра ниже платформы зиккурата, с которой его соединял лишь один проход. Входом во двор служили монументальные тройные ворота. Главным входом на платформу зиккурата служили, однако, в течение долгого времени монументальные ворота, расположенные в ее юговосточном углу е. Задняя стена этого сооружения была впоследствии заделана, и оно из ворот превратилось в особое святилище, служившее в то же время помещением для суда и хранилищем табличек судебного архива. Его интерьер состоял всего из двух небольших зал, с выходом наружу в виде огромного арочного портала, предвосхищающего аналогичный излюбленный мотив позднейшей мусульманской архитектуры. Стены снаружи были обработаны вертикальными выступами, выполнявшими, по-видимому, роль контрфорсов, — прием, характерный вообще для этой архитектуры, широко применявшей сырцовую кладку с оболочкой из обожженного кирпича. Среди прочих архитектурных сооружений цитадели Ура обращают на себя внимание три больших здания, квадратные или почти квадратные в плане, ориентированные своими углами так же, как зиккурат и его платформа, приблизительно по странам света. Эти три здания — храм Наннара и его жены Нингал, двойной храм Нингал (табл. 78, фиг. 1 ж) и дворец Урнамму и Дунги (табл. 79, фиг. 4; табл. 78. фиг. 1 з) — первых правителей III династии Ура.
Все здания обращены наружу своими глухими внешними стенами с одним или двумя входами, что вместе с квадратностью плана должно было сообщать их грандиозным, призматическим массивам характер совершенной замкнутости. Упрощенности и единообразию общего очертания плана противостоят в разбираемых зданиях различив, сложность и своеобразие их внутренней планировки. Наиболее прост и в то же время наиболее своеобразен план храма Наннара и Нингал (табл. 78, фиг. 1 д): его центральное ядро образуют пять комнат, да которых две средние служили отдельными святилищами названных божеств: передняя — общим преддверием для обоих святилищ. Вокруг этого центрального ядра шел коридор, в который выходили однотипные комнаты, упиравшиеся противоположной стороной в наружные стены храма. Назначение зтах комнат было, по-видимому, двоякое: одни служили кладовыми для храмовых драгоценностей, другие — жилыми помещениями для жриц. Этот храм служил предметом особой заботы правителей и наместников Ура и был, очевидно, предназначен для какого-то скрытого от широкой массы культа, судя по отсутствию помещения для молящихся и по укрытости святилищ от наружного входа.
Совершенно иная внутренняя планировка в двойном храме Нингал (табл. 78, фиг. 1 ж; табл. 79, фиг. 4), дающем наиболее полное представление о древнейшем месопотамском храме-«монастыре», если это название применимо к общежитию месопотамских жрецов и жриц, считавшихся служителями и женами бога и не стесненных аскетическими обетами в своей личной жизни и хозяйственной деятельности. За массивными стенами и башнями этого храмового комплекса были расположены два храма Нингал, капелла-храм обожествленного царя Бурсина и ряд дворов, жилых и хозяйственных помещений.
Интересно, что все три храма имели различный план. В юго-восточном храме главные части его вытянуты по одной оси, со сквозным видом из входного двора (табл. 79, фиг. 4 ж) через главный двор з и два поперечных входных зала и на статую, помещенную в святилище к. В северо-западном храме из главного двора г в святилище е вели два боковых входа; перед главным внутренним двором, предназначенным, вероятно, для жрецов, был наружный двор а для прочих молящихся, отделенный от первого двумя узкими поперечными помещениями, из которых одно служило, по-видимому, второстепенным святилищем б, другое — комнатой для омовений в. Чрезвычайно своеобразен план капеллы Бурсина л, состоявшей из трех помещений с лабиринтообразным проходом через них, рассчитанным явно лишь на кратковременное преклонение перед божественной статуей, расположенной в глубине средней комнаты, на почтительном расстоянии от проходных дверей.
План дворца Урнамму и Дунги (табл. 78, фиг. 1з) весьма типичен для месопотамских дворцов, с их делением на парадную (приемную) и на более интимную (жилую) половину. План передней половины с ее дворами, промежуточными помещениями и тронным залом близко напоминает вышеописанные планы храмов Нингал. Взгляд на царя как на бога естественно объясняет сходство между храмовыми и дворцовыми сооружениями.
В планах всех перечисленных зданий цитадели Ура обращает на себя внимание узкая форма помещений, нередко довольно сильно вытянутых в длину. Малая ширина помещений объясняется, по-видимому, боязнью больших пролетов для сводчатых перекрытий и отсутствием дерева, пригодного для выделки достаточно длинных мощных балок. Но, будучи связаны узостью помещений, строители Ура умели создавать в своих интерьерах большое разнообразие архитектурных мотивов, варьируя расстановку дверей и комбинируя помещения и дворы самым разнообразным способом. Достаточно указать на капеллу Бурсина, в которой, благодаря различной расстановке дверей, левая комната превращена в продольный проходной коридор, средняя представляет собою тупик со сквозным проходом у торцовой стены, «правая — тупик с проходом, срезающим угол.
Контрасты между поперечно и продольно расположенными комнатами дополняются контрастом между узкими комнатами и квадратными или близкими к квадратной форме дворами. Замечательно, что тот же контраст имеет место и в построении ансамбля всей цитадели, в котором отдельные здания и стены расположены таким образом, что они образуют либо просторные дворы, либо узкие улицы, как это имеет место во взаиморасположении двойного храма Нингал и платформы зиккурата, а также храма Наннара-Нингал и стены большого. двора святилища Наннара.
Различия между зиккуратами юга и севера Двуречья. Являясь в принципе жилым домом, жилищем божества (а не надмогильным сооружением, как пирамиды в Египте), зиккураты юга о древнейшее (время всегда были окружены массивной стеной. Оки стояли, как и жилой дом, во дворе, напротив входа у задней стены, которая иногда служила внешней стеной города. В Ассирии, где планировка доме была иной и где двор не играл такой важной роли, зиккурат никогда не был тесно связан с двором; чаще всего он стоял совершенно свободно или же вписывался в план храма, как часть последнего.
Отметим еще характерную черту различия более древних «вавилонских башен» от ассирийских и нововавилонских: стены первых, сохраняя свою связь с глинобитными сооружениями, имели всегда легкий наклон, тогда как стены вторых были вертикальны. Причина этого — чисто технического характера: вертикальная кирпичная постройка всегда лучше переносит непогоду, чем стена с наклонной плоскостью.
Тель-Асмар (Ашнунак) и Хафаджи (Упи). Холмы Тель-Асмар и Хафаджи расположены неподалеку от восточного берега Тигра. Раскопки установили, что на современном холме Телъ-Асмар, стоял в древности город Ашнунак (Эшнунна). Можно предполагать, что на месте Хафаджи стоял некогда город Упи, сыгравший в истории Двуречья заметную роль.
Хафаджи (Упи) и его священный участок. Священный участок в Хафаджи, овальный по конфигурации, был обнесен двойной гладкой стеной (табл. 80, фиг. 1—3). Центральная часть участка была наиболее высокой; прямоугольный в плане храм стоял на платформе. Стены храма и платформа имели вертикальные членения из чередовавшихся выступов и ниш. Единственный вход на священный участок вел по прямой оси через обе стены к подножию храмовой платформы, но лестница и вход в храм размещались по другой оси.
Стены храмовой ограды были выбелены известковым раствором, остатки которого при раскопках были найдены в большом глиняном сосуде.
Совершенно аналогичные части стены вокруг храма и связанных с ним построек были совсем недавно найдены при дальнейшем обследовании древнейшего храма в Тель-эль-Обейде (табл. 75, фиг, 1).
Планировка города. Жилая часть города в Двуречье обычно прорезалась несколькими достаточно широкими магистралями, от которых расходились в стороны поперечные улицы и переулки, заканчивавшиеся часто тупиками. В Ашнунаке главной магистралью может считаться так наз. «Средняя улица», идущая в направлении с северозапада на юго-восток. Две другие магистрали охватывали город с севера и с юга. Характерны очень большая скученность поселения, отсутствие больших открытых пространств, а также полное отсутствие зеленых насаждений в этой части города, хотя на основании текстов известно, что полезному и декоративному садоводству в Двуречье во все времена предавалось большое значение.
Ашнунак. Жилой квартал. Скученность и сравнительная бедность найденного в Ашнунаке жилого квартала (табл. 81, фиг. 1 и 2) объясняются тем, что он был, вероятно, заселен торговцами и ремесленниками; исследователи нашли здесь кузницу с полным оборудованием и помещение торговца с прилавком для товара, совершенно аналогичное современным туземным лавкам.
Главные улицы были оборудованы стоками для нечистот, отводившими их в канализационные трубы (табл. 81, фиг.З).
«Дом с аркой». Наиболее типичным для жилых домов Ашнунака является так называемой «дом с аркой», давший много интересных и новых деталей (табл. 81, фиг. 5 и 6). Впрочем, устройство дверного проема в форме арки не является особенностью только этого дома.
Вход в этот дом со стороны улицы вел в узкую, длинную комнату, может быть, открытую сверху; через дверь налево в конце комнаты посетитель проникал во второе, очень небольшое помещение.
Вероятно, оба эти входа были занавешены просто циновками, так как следы деревянной двери найдены были только между вторым, со стороны входа, помещением и центральной комнатой. В верхней части стены центрального помещения находилось небольшое прямоугольное отверстие (табл. 81, фиг. 7), посредством которого можно было сообщаться с соседней комнатой — вероятно, хозяйственным помещением, судя по найденным здесь остаткам различной утвари и зернотерок. Это отверстие служило для освещения хозяйственного помещения со стороны открытой сверху входной комнаты, вернее, открытого дворика.
В одном из окон сохранились еще следы обугленной деревянной paмы и деревянного же переплета. В Ашнунаке были найдены также переплеты оконных рам из обожженной глины, значительно больших размеров (табл. 81, фиг. 8).
В углу центральной комнаты против входа была устроена. глинобитная лежанка или скамья (табл. 81, фиг. 6). В середине комнаты, в глинобитном полу, находилось углубление для очага.
В кухню и в другие внутренние помещения, примыкавшие к этой комнате-приемной, вели пять перекрытых небольшими полуциркульными арками дверных проемов. Двери были очень низкие, так что проходить в них можно было только нагнувшись. Подобные же низкие входы устраиваются и в современных курдских домах. Арки дверей выкладывались без деревянного кружала: подмастерье поддерживал кладку, пока мастер закладывал замковый кирпич.
В кухне находилась две хлебные печи обычного для всего Двуречья типа, круглые в плане, перекрытые сводом, раскаленная наружная поверхность которого служила для печения тонких хлебных лепешек. Обе печи были отделены от остальной части помещения невысокой глиняной стенкой.
Многочисленные помещения жилого дома в Ашнунаке имели, вероятно, перекрытия на разных уровнях, а крыша центрального помещения была несколько выше крыш остальных частей постройки; таким образом, оно освещалось верхнебоковым светом, подобно центральной комнате египетских домов.
Как характерную черту многих жилых домов Ашнунака, можно еще отметить наличие ванн и уборных с асфальтированным полом.
Тип перекрытия и крыши жилых домов. Реконструкция жилого квартала Ашнунака воспроизводит в домах над центральной комнатой двускатную крышу с пологими скатами (табл. 81, фиг. 1). Именно такие крыши имеют и современные поселения в этой области Двуречья. Конструкция их обусловлена выпадающими здесь сильными ливнями, которые могут размыть обычную для Двуречья плоскую крышу. Двускатная крыша в древности была хорошо знакома горным народам — соседям Двуречья. На ассирийском рельефе, изображающем взятие урартского города Мусасира, xpaм имеет двускатную крышу.
Что касается построек остального Двуречья, а также общественных построек Ашнунака и Хафаджи, то об их перекрытиях можно судить по свидетельству Страбона, относящемуся к более поздним временам (I в. до н. э.). Рассказывая о знойном климате Вавилона, он говорит, что «тамошние жители кладут на крышу домов по два локтя земли; вследствие такой тяжести кровли они вынуждены строить узкие, но длинные дома, потому что несмотря на недостаток в длинных балках, им необходимо иметь просторные жилища по причине жары».
Узкие, длинные помещения с поперечным размещением в плане действительно характерны для Двуречья всех времен. Что же касается перекрытий, описываемых Страбоном, то следы их дошли до нас от периода, несколько более позднего, из дворца города Мари. Дворец погиб в пожаре, потолки обуглились, рухнули и в таком виде сохранили все детали своей конструкции. По накату из балок, положенных поперек помещения, укладывали плотную циновку, поверх которой насыпали и плотно утрамбовывали землю. Вполне аналогичная конструкция плоских крыш наблюдается в современных поселениях Вавилонии, вплоть до совпадения узора на цыновках (табл. 75, фиг. 5).
Центральный дворцовый комплекс Ашнунака. Улица, огибающая Ашнуак с севера, приводила к центральной части города, где был расположен дворцово-храмовый комплекс.
Дворец (табл. 81, фиг. 4) имел единственный вход с восточной стороны. На всем протяжении этой восточной стены, параллельно ей, тянулись стены городских зданий, или, может быть, какого-нибудь сооружения защитного характера, образуя как бы коридор или крытую узкую улицу вдоль дворца. Этот коридор широкими выступами противолежащих стен делился на ряд отрезков разной ширины с правильным чередованием сужений и расширений. Такое сооружение несомненно служило для обороны.
Назначение всех помещений обширного дворца аккадского времени окончательно еще не выяснено. Характерна чрезвычайно большая забота о санитарии и гигиене. Первый входной двор (табл. 81, фиг. 4 6), замощенный, асфальтированный и снабженный дренажем, и центральный большой двор б сообщались с небольшими уборными и комнатами для омовения и-и и ванной к. Кроме того, ряд уборных с высоким сиденьем и ряд ванных комнат были найдены и в других частях дворца. Все они были канализованы посредством труб из обожженного кирпича, отводивших нечистоты в главный коллектор л-л — сводчатое сооружение высотою в 1 м и длиною в 50 м. Коллектор был проложен вдоль внешней восточной стены дворца под замощением вышеописанного наружного коридора.
Дворец и храм Нарамсина. В той же центральной части Ашнунака были найдены остатки построек, относящихся к более позднему времени, к царствованию Нарамсина. Одна из этих построек, известная под названием «приемной Нарамсина», судя по данным раскопок, была прямоугольной в плане и состояла из двух больших помещений и 5 малых (табл. 82, фиг. 2). Обработка наружной поверхности стен представляла обычное для Двуречья чередование вертикальных углублений и выступов.
«Южный тип». По традиции Южного Двуречья, помещения дворца группировались вокруг центрального двора (табл. 82). Во дворец вели два входа с системой защиты (аналогичной описанной выше) при помощи коридора. Дворец Нарамсина был соединен с храмом.
Вход в храм Нарамсина фланкировался двумя мощными башнями. Угловые башни и правильное чередование выступов стен создавали впечатление крепости. Через небольшое переднее помещение посетитель проникал в открытий центральный двор, за которым следовала целла с нишей в задней стене, по оси главного входа; здесь на возвышении стояла статуя бога.
Наряду с этим «южным», несомненно более поздним типом храма, в Ашнунаке сохранился чрезвычайно древний храм, являющийся типичным образцом «северных построек».
Храм Абу («северный тип»). Древний храм Абу имел в плане форму удлиненного прямоугольника с пристройкой у северо-западного угла и был обращен главным фасадом к северу (табл. 82, фиг. 1). Необычайно массивные стены, толщиной не менее одной трети ширины всего помещения, по наружной стороне были членены обычным чередованием ниш и выступов. Вход находился сбоку фасада, между двумя мощными выступами, фланкировавшими его наподобие крепостных башен или пилонов египетского храма.
Ниша с культовой статуей помещалась в торцовой западной стене. Посетитель, чтобы подойти к ней, должен был повернуть от входа направо под прямым углом. Пристройка сообщалась с храмом дверью, расположенной в непосредственной близости к культовой статуе.
Реконструкция храма предполагает сводчатое перекрытие и верхнебоковое освещение через небольшие окна.
Скульптура древнего Двуречья. Как и в Египте, скульптура в Двуречье связана с архитектурой; архитектура и здесь играла ведущую роль. Инкрустация, рельеф и круглая скульптура умело вводились в архитектурный ансамбль, как это видно на примере храма в Тель-эль-Обейде. Но невозможно еще говорить об объемном изображении человека в Двуречье до середины III тысячелетия. Круглая скульптура, украшавшая храм в Тель-эль-Обейде, изображала только животных. В Шумере умели с необычайной силой и реализмом изображать животных, а несколько позже и человека, но только в золоте и меди; каменные изваяния человека того же времени весьма примитивны.